Главная страницаСтраница Д.Марковича

МЕЖДУ ПРОЧИМ

Смеяться и чесаться

Странная штука смех. Единственная непосредственная реакция, которая почему-то допускается в приличном обществе. Хотя с большим скрипом. Все понимают, что не совсем приличное явление. Но предпочитают терпеть и помалкивать. Лучше не связываться, вдруг засме-ют. Вот если б мы начали чесаться на каком-нибудь чопорном вечере, или даже в компании друзей... Тут бы у всех нашлось, что сказать, напоминание о зверином прошлом обижает. Хотя в одиночестве мы с удовольствием... Со смехом сложней, на зверей нечего пенять - наше приобретение. И вроде бы совсем разные вещи - смеяться и чесаться. Но есть что-то чертовски похожее. Вот, говорят - чеши, где чешется, и никаких объяснений не требуется. Также и смех - попробуй, объясни, почему возник. Потому что смешно. Как будто зачесалось внутри. Потом, может быть, углядим что-то глубокое и печальное, а пока смеемся и ничего понимать не хотим. Смешно, видите ли, смешно!.. Кто-то со своим пониманием вещей чудовищно вторгается, въезжает на колесиках в чужое понимание, от столкновения миров высекаются искры... а мы уже наготове, как сухая трава - тут же сгибаемся пополам, задыхаемся, как от пинка в живот, вытираем слезы, машем руками... и все это на глазах людей! Многие не понимают, в чем дело, а некоторые даже оскорблены, и презирают нас, потому что устроены гораздо тоньше. Это они так считают. А нам все трын-трава... До поры до времени, конечно - в негодующем молчании смех постепенно гаснет, стихает... Но все-таки находятся типы, которые сохраняют мужество хихикать в полной тишине. А некоторые сами берутся творить смешное. Обычно это слабые, уязвленные и застенчивые люди, они скоро понимают свою ошибку: в случае неудачи на сочувствие не надейся, вора и убийцу жалеют охотней.

Вот два примера этой почти бессознательной реакции. Берем человека, который и на земле-то едва справляется с ногами, и забрасываем его на канат под куполом цирка. Мягко говоря, он в замешательстве. А тут, откуда ни возьмись, вырывается стая обезьян, они бросаются на этого типа на канате, облепляют его, сидят на плечах, лезут лапами в рот, всячески кривляются... словом, веселятся, как умеют, разве что не хохочут, это им не дано. Смеемся мы! Веселимся с этими мерзкими тварями, которые вот-вот свалят маленького человечка с огромной высоты... Где наша любовь к слабому, где милосердие? Он упадет с глухим стуком, превратится в мешок мяса с костями... Над чем смеетесь?..

А вот другой трюк, не такой опасный, но удивительно противный - в лицо бросается кремовый торт. Мгновенно рождается маска, удар - и еще одна... и мечутся фигурки, награждая друг друга все новыми лицами, неожиданными для нас, и для тех, кто от мягкого удара в лицо становится другим, и сам не знает, кем...

Совершенно разные явления - неожиданные, страшные, странные или попросту пошлые, вызывают в нас одну и ту же реакцию. Ее природа необъяснима - попробуйте кому-нибудь растолковать, почему смешно, и сами убедитесь. Но лучше не связывайтесь, рискуете вызвать смех на себя. Будете потом чесать затылок... И тут уж вас все поймут.

У м - м ...

Я видел по телевизору, спрашивали у молодых:

- Какие качества в людях цените?

Кто говорил - надежность, кто мужество, кто про доброту вспомнил... И никто не сказал про ум, никто! Недаром - нет ничего сложней. Хочешь иметь умного друга? А жену? Умней меня, что ли?.. Мало кто согласится. Добрей - это пожалуйста, а умней... Опасно. Потому и молчат про ум, такое уж свирепое это качество. Его нельзя поделить на части: он умней меня в этом, зато я его - в том, и успокоился. Умней так умней, ничего не попишешь. Можно образование приобрести и воспитание даже получить, а ум не получишь, не приобретешь. Можно быть ловким и хитрым, но это совсем не ум. Хитрость имеет простую цель, мелкую, она без цели вянет, жухнет... а ум... Ему цель не нужна, он как зрение - на что ни посмотрит, все видит и различает. Ему ничего не надо, кроме как все понимать и различать. Находить разное в похожем, сложное в простом, глубину под поверхностью - вот что может ум. И наоборот, все объединить он способен, увидеть общее в разном, простое и ясное в сложном. Это его работа, и игра тоже. Он открывает разнообразие там, где, казалось бы, унылая пустыня... и единство всего сущего, когда глаза разбегаются от разнообразия. Ум придает интерес и вкус нашей жизни. Может, поэтому и не любят умных. Они рядом с нами: мы не замечаем - они видят, мы не радуемся - они наслаждаются, мы спокойно живем - они горюют... Только раздражают нас. К тому же его невозможно запретить - ум, или унять. Честность, смелость, мужество подавить можно, запугать, даже самому себе запретить, а, попробуй, запрети себе быть умным. Вера, совесть, достоинство - от воспитания, от жизни, а ум... С ним рождаются. Он, как глаз у орла, от рождения дан: смотрит и видит. Никто нам не добавит ума, не передаст своего, как бывает с опытом, навыками, знаниями. Если человек не различает, скажи ему - вот, смотри сюда, и он, может быть, увидит там, куда показываешь ему... но подвернись другой случай, он снова дойдет до своего предела и остановится, не видя дальше, не различая...

Что поделаешь - ум... Когда растешь, развиваешься, одолеваешь препятствия, хочется верить - все достижимо, но с годами все чаще наталкиваешься на странную границу, за которой смутно, зыбко, непонятно к чему, неизвестно зачем... Другой, смотришь, идет вперед - видит, различает, судит, действует. А мы стоим...

Так какие качества вы цените?..

Кто знает...

- Что такое короткий рассказ?

- Представь себе - вся жизнь на одном белом листе, через два интервала.

- Через два? Расточительство! Половина места пропадает!

- Считай, это сон, отдых, без них невозможно. Теперь отступи слева сантиметра три-четыре...

- Еще чего! Это пятая часть всей поверхности...

- Поля нужны для исправлений. И сверху надо отступить.

- Зачем?

- Оставить место для даты, для названия. Начало известно сразу, с названием хуже. Иногда не знаешь до самого конца. Оно должно быть выразительным и подчеркнуть главное. А что было главным?.. Теперь справа...

- Ну, уж нет! Еще и справа...

- Каждую строчку нужно оборвать вовремя. Но это не все. Учти, внизу должно остаться место.

- Внизу? Никогда! Это мое место!.. А, может, будет второй лист?..

- Достаточно одного... если повезет. Внизу должно быть пусто и бело, как в начале. Теперь отступать некуда. Конец сомкнулся с началом, первая шеренга с последней, и они, как полк в снежном поле - стоят насмерть. Это старинное сражение, здесь нельзя врассыпную, бегом, на четвереньках - они стоят под картечью.

- И что-то останется?

- Кто знает, может и останется.

Вернуться к оглавлению сборника